В 50-60е гг. прошлого века изначальной задачей Искуственного Интеллекта (ИИ) было выполнять некий набор когнитивных задач. Компьютер должен был научиться симулировать многие операции отдельно взятого человеческого мозга. В этот набор входили игра в шахматы, решение математических задач, распознавание изображений, понимание письменного и разговорного языка, и т.д. Шестьдесят лет спустя ИИ превратился в ключевой инструмент современной экономики, который используется в целях ее большей эффективности и безопасности: принятие решений по потребительским кредитам, фильтрация откликов на вакансии, распознавание подделок и мошенничества и тому подобное.

Помимо изначальных задач, таких, как игра в шахматы, распознавание изображений и перевода с одного языка на другой, сегодня компьютеры выполняют бесконечное количество «умных» операций. Например, клавиатура вашего телефона постепенно адаптируется к вашему стилю печатания. Ваш телефон также может мониторить использование вами приложений и оптимизировать процесс для экономии заряда батарейки. Существуют еще десятки подобных не очень эффектных, но умных видов операций в работе телефонов, компьютеров, веб-серверов и прочих частей ИТ-вселенной. Так что, в некотором смысле, на сегодняшний день Искусственный Интеллект – повсюду. Пока некоторые виды деятельности ИИ привлекают к себе всё наше внимание, потому что, похоже, что они уже конкурируют с нами в нашей общественной жизни – как, например, ИИ Google, генерирующий ответы в электронной почте (на ноябрь 2017 года кол-во таких ответов в общем потоке мобильного почтового приложения насчитывало уже 10%) – множество других операций продолжает незаметно происходить и влиять на повседневную жизнь цифрового сообщества.

Изначальная идея Искусственного Интеллекта была в автоматизации мыслительного процесса. Несмотря на разницу в масштабах сверхмыслительный процесс всё еще следует этой парадигме. Но вот что, возможно, не так очевидно, это то, что ИИ сегодня играет равно важную роль в нашей культурной жизни и в нашем поведении, стремительно автоматизируя область эстетического творчества и поведения. Возьмем, к примеру, культуру изображений. Функция поиска в Instagram рекомендует нам изображения и видео на основываясь на наших более ранних реакциях и множестве других факторов нашего поведения в приложении. Artsy.net рекомендует к просмотру произведения современного искусства аналогичные тем, что вы недавно просматривали. Все приложения для работы с изображениями способны привести сделанный вами снимок к стандартам «Хорошей фотографии». Другие приложения «улучшают» селфи. В то время, как какие-то приложения могут отредактировать ваше на скорую руку снятое видео и привести его к некому стилистическому стандарту. Приложение The Roll из EyeEm автоматически оценивает эстетическое качество ваших фотографий. Google спроектировал систему, которая способна выполнять действия профессионального фотографа – такие как отбор фотографий, годных для редактирования, ретуши и применения фильтров. Телефонная встроенная камера Huawei Mate 10 (релиз 10/2017) использует ИИ для анализа того, что она видит непрерывно, классифицирует полученную визуальную информацию и подбирает нужные технические параметры для фотографии еще до того, как вы решили, что хотите сделать фото.

Все эти примеры поднимают массу вопросов. В данном случае задача художника не дать ответы на эти вопросы, а заставить нас думать о полученном опыте и задавать новые вопросы. Rabbit Heart – это зрелая, очень хорошо выполненная тонкая и сложная работа.

В инсталляции также непосредственно соединяются пространства, радикально противопоставленные друг другу по отношению к субъекту. Одно — дисциплинарное пространство идентификации и цензурирования идентичности, а другое, организованное противоположным образом — игровое и условное, открытое для свободной манифестации идентичности и пренебрегающее идентификацией.
То есть зритель обнаруживает себя в гибридной реальности сразу в нескольких смыслах.

Кроме того, эта площадка то ли игры, то ли кинозала, несомненно, сближает зрителей, но таким негативным причудливым образом, а именно чувством взаимного неудобства, комфортного и легкого.
Оно возникает в связи с тем, что анимированный узнаваемый аватар появляется на экране вместе со своим хозяином в зале, и при этом он кролик, он автономен и незатейливо социализируется одним из четырех способов — дружба, любовь, секс и драка.
Время от времени кролики женятся — тогда все аватары принимают участие в торжестве.
Пересечение виртуальных поведенческих паттернов с реальными эмоциями высекает спектр непредсказуемых сюжетов и сценариев.
Скажем, если аватары двух православных фундаменталистов решат пожениться, то Наташина работа с большой вероятностью получит непреднамеренное политическое измерение. А весь сюжет — сюрреалистическое развитие.

Активность аватаров на экране, аффективно переживаемая их расслабленными владельцами, продолжается и после того, как зритель покидает зал. На выходе он получает пароль для коммуникации с персональным чат-ботом, который наблюдает за аватаром и отправляет владельцу информацию о переменах в его виртуальной жизни.
То есть тут реализуется современная стратегия делегирования ботам разного рода функций. Они давно и успешно справляются с простыми регулярными действиями, из которых соткана наша повседневность. А тут мы видим, как реализуется неочевидная функция поддержания активной социальной жизни, охраняющая наш покой и простительную асоциальность. Видим, можно сказать, триумф интерпассивности.
Когда жизнь кролика становится особенно насыщенной, а перемены особенно интригующими, его владелец может материализовать симуляцию — написать или позвонить новым друзьям своего аватара, поскольку это реальные люди.
И возможно они окажутся не менее коммуникабельны и свободны, чем их нейросетевые кролики.